Сегодняшняя ситуация в небольшом городе Ленобласти – это не просто драма людей, оставшихся без работы. Это – диагноз всей российской промышленности. И именно в Пикалево для нее должны быть найдены какие-то спасительные рецепты.

«Хозяин – барин»

Дело отнюдь не в запутанных коммерческих отношениях холдингов «БазэлЦемент», «Евроцемент», «Фос-агро», «Апатит», которым принадлежат все три остановившихся пикалевских комбината и заводы в Мурманской области, поставляющие им сырье. Все намного проще. Пикалево и еще десятки других российских городов, живущих за счет своих предприятий, губит принцип: «Хозяин – барин».

Да, право собственности считается основой рыночной экономики, собственность – священна и неприкосновенна. Но, наверное, должна быть разница между правом собственности на квартиру, машину, или, к примеру, торговую палатку и собственности на предприятие, на котором работают тысячи людей, и за счет налогов которого живет целый город.

Должна быть эта разница, но ее – нет! Покупая предприятие, бизнесмен фактически покупает и людей, на нем работающих. Их судьба зависит от нового хозяина, но он от них никак не зависит. Он может свой завод продать, закрыть, снести – хозяин барин.

«Убыточный актив»

Так получилось и в Пикалево. Не будем углубляться в историю приватизации, вспоминать переход пикалевских предприятий из рук в руки, дробление единого производственного комплекса на три как бы самостоятельные части. Поговорим только о финале. В период ажиотажного роста цен на сырье, металлы, строительные материалы (в том числе на алюминий и цемент), пикалевские предприятия были куплены, казалось бы, крупными, солидными компаниями - «Базэл», «Евроцемент». Это не какие-нибудь спекулянты, а ответственные компании, бренды российской промышленности. Так, во всяком случае, тогда думали. И это было правдой – до момента, когда безудержный рост спроса и цен не сменился спадом. И с этого момента пикалевские предприятия из рога изобилия, щедро наполнявшего сейфы и счета владельцев компаний миллиардными прибылями, превратились вдруг в обузу.

По незамысловатой рыночной логике актив, который не приносит больше прибыли, нужно продать или ликвидировать. Попытались заводы продать – не получилось. В итоге – решили закрыть. Три тысячи пикалевцев превратились в «убыточный актив», от которого решили избавиться, как от ненужной вещи.

И формально – по всей той же рыночной логике – менеджеры и владельцы «Базэла» и «Евроцемента» не только имели право, но и должны были так поступить. Что же им оставалось делать – платить пикалевцам зарплату за счет других, более успешных предприятий? Или вообще из своего кармана?

Эта железобетонная логика убедила в том, что иного выхода, кроме увольнений, нет, и областное руководство, и многих федеральных чиновников… Но если из логичной, казалось бы, посылки, следует абсурдный вывод – а закрытие пикалевских предприятий именно абсурд – значит, неверна сама посылка.

Шопоголики

Пикалевские предприятия подкосило отнюдь не падение цен, не мировой кризис. В рыночной экономике наступление спадов – закономерность, которую нормальные бизнесмены учитывают в своих планах, и 90% бизнеса спокойно эти спады переживают, поступившись разве что частью прибыли.

Ведь даже простой человек – с хорошей стабильной зарплатой и перспективами карьерного роста – понимает, что ситуация может измениться: он может заболеть, потерять должность, предприятие может закрыться. Поэтому он старается накопить что-то на депозите, повысить свою квалификацию, получить, пока есть возможность, вторую специальность. В этом, кстати, секрет живучести малого бизнеса – в Петербурге, например, он в кризис не только не зачах, но даже стал сильнее.

Лопаются те, кто заигрался. Именно это и произошло с двумя упомянутыми холдингами - «Базэл» и «Евроцемент». В недавний еще период финансового благополучия обе эти структуры, точнее – их руководители, превратились в завзятых шопоголиков. Олег Дерипаска скупал предприятия по всей стране, причем не только профильные – алюминиевые, но и лесные, энергетические, нефтяные, финансовые, автомобильные, транспортные. И не только в стране, но и по всему миру.

Михаил Скороход - глава «Евроцемент групп» – был не столь всеяден, его интересовали именно профильные активы (цементные предприятия, бетонные заводы и карьеры по добыче строительных материалов), но столь же азартен. В 2006 году его группа заняла доминирующее положение на цементном рынке России. Цены на цемент взлетели до небес - «хлеб строительства» дорожал по 50% в год.

Как ни странно, но тогда многие аналитики даже умилялись: как хорошо, что в России создаются такие мощные многоотраслевые компании международного масштаба, что старые изношенные заводы получают новых богатых хозяев. А то, что российский цемент стал стоить дороже не только китайского и турецкого, но даже финского и шведского, так это временное явление – холдинг просто не успел провести модернизацию своих заводов.

Действительно, ни г-н Дерипаска, ни г-н Скороход не успевали провести модернизации. И даже не могли. Потому что доходы уходили на скупку все новых предприятий. Стали они крупнейшими игроками в своих отраслях в России – начали скупать предприятия за рубежом: в странах СНГ, в Европе, Африке. Не хватало своих денег - занимали у западных банков и опять скупали, скупали. Не по глупости, напротив – с тонким расчетом превратиться в монополистов и уж тогда отбить все затраты с лихвой. Тем более что в тот период даже изношенные, работавшие на советском оборудовании заводы давали прибыль за счет роста цен.

Политический вопрос

Сейчас, когда «пикалевский вопрос» перерос из экономического и социального в политический, оказалось, что предприятия города вполне могли бы работать и в кризис. Нужно было просто провести модернизацию и договориться между собой о взаимных поставках. И холдинги вынуждены-таки сейчас этим заняться. Подавая свои инициативы чуть ли не как благотворительность. А раньше-то, когда денег было навалом, это нельзя было сделать?

На этот вопрос пикалевские менеджеры могут, наверно, ответить своим рыночным: а зачем в завод деньги вкладывать, если, напротив, их можно с этого завода получать?

Когда предприятия износятся в хлам, их можно попросту прикрыть. А тот же цемент везти в страну из зарубежных филиалов. Так что, выходит, кризис эти заводы не погубил, а, напротив, дал им шанс выжить. Правда, пока это именно шанс.

Власти Ленинградской области отреагировали на ситуацию в Пикалево не то чтобы неправильно, а как-то стандартно. В экономику конфликта глубоко не влезали, мол, не наш уровень, не наше дело, а вот социальные проблемы постарались как-то смягчить – помогли местному бюджету ссудами; остановившуюся ТЭЦ, которая давала городу тепло и горячую воду, взяли на свой баланс; людям предложили варианты трудоустройства в других городах – в Киришах, Тихвине, Сосновом Бору. Наверное, как-то решили бы вопрос с транспортом, с временным проживанием в этих городах. Не первый раз область сталкивается с такой ситуацией: несколько лет сидел без работы другой областной город – Сланцы, где закрылись все шахты. И ничего, рассосалось…

Город-модель

А вот в Пикалево – рвануло. Сначала был маленький взрыв недовольства – стихийный захват зданий местной администрации. А потом – скандал на всю страну. Когда толпа пикалевцев перекрыла федеральную трассу Петербург – Вологда, автомобильная пробка растянулась в обе стороны на 400 с лишним километров.

Вообще-то такие акции трудно оправдывать. Это ведь как захват заложников. Пусть даже требования захватчиков справедливы – причем тут люди, которые не имеют к конфликту никакого отношения? Если, к примеру, какому-то человеку фирма не выплатила зарплату, а он в ответ взял в заложники постороннюю женщину с ребенком и угрожает, что не отпустит их, пока не получит свои деньги – послужит несправедливость фирмы ему оправданием?

На вологодской трассе ситуация тоже была драматичная: жара, выхлопные газы. Тысячи людей, попавшие в пробку, не имели запасов воды, пищи, лекарств…

В конце концов в десятках мелких «заводских» городов по всей России ситуация даже хуже, чем в Пикалево. Там люди не два месяца, а по полгода и году не получали зарплаты. И податься им, в отличие от пикалевцев, некуда: в соседних городах такой же кризис. В поселок Светлогорье Приморского края, где остановился единственный завод – «Русский вольфрам» (к слову, принадлежащий, по документам, одной даме с Сейшельских островов) – пришлось гуманитарную помощь завозить, спасая людей от натурального голода. А металлургические города на Урале, а шахтерские поселки с закрытыми шахтами?

Мы не знаем, как там выживают люди. Но дороги они не перекрывают. Так что не было бы морального оправдания пикалевцам за эту акцию, если бы не одно «но». Мы говорили с этими людьми. Да, они хотят иметь работу, зарплату, жить в своем городе, но на трассу их вывело не только это. Они (во всяком случае – многие) верят, что отстаивают не свои личные интересы, точнее – не только их, а интересы государства.

Разве стране не нужен сейчас алюминий? Да у нас провода ЛЭП от Калининграда до Владивостока скоро нужно будет менять! Или не нужен цемент? А как же тогда доступное жилье? А когда, как не в кризис, строить новые дороги, мосты, взлетно-посадочные полосы, причалы?

Так почему же из-за того, что г-н Дерипаска набрал за границей долгов, по которым не может сейчас расплатиться, из-за того, что г-н Скороход «не тянет» цементные и бетонные заводы, которые он так азартно скупал, должны останавливаться предприятия, которые дают такую нужную стране и рынку продукцию? Почему из-за мелких коммерческих споров владельцев заводов между собой должны разрушаться коллективы специалистов, которые складывались десятилетиями? Кризис рано или поздно кончится, но что к тому времени останется от пикалевских заводов, от их кадровой школы?

Морально акцию перекрытия дороги оправдать нельзя. Но политически она свою роль сыграла. Пикалево, образно говоря, стало городом федерального значения. Городом-моделью, по которой можно изучать все прошлые и нынешние перекосы и переломы российской экономики. И учиться их исправлять.

Выводы

Сейчас проблемой Пикалево занимается Государственная дума: там рассматривается вариант национализации пикалевских предприятий - выкупа их у нынешних владельцев. Занимается правительство и лично премьер Владимир Путин. Наверное, им потребуется время, чтобы развязать пикалевский узел. Но некоторые выводы из этой истории лежат на поверхности.

Первый – не должно быть в стране безответственных собственников, самодуров, живущих по принципу: «Хозяин – барин». Ведь даже свою собственную квартиру хозяин не имеет права ломать – это повредит прочности всего дома. А «ломать» предприятие, которое необходимо для прочности страны, выходит, можно? Собственность должна налагать и ответственность. Не справляешься с управлением – отдай государству и возмести все убытки. Или иди под суд.

Второй – нельзя покупать предприятие, как очередной «мерседес». Это не только цеха и машины, но и люди, которые там работают, их семьи, города, которые живут с их налогов. В большинстве стран мира есть практика, что при любых продажах, слияниях, ликвидациях предприятий обязательным партнером по сделке является профсоюз. Без его согласия никакие продажи и перепродажи невозможны – чего бы там ни желали собственники-акционеры. И профсоюз не просто говорит да или нет, а подробно прописывает в договорах все права и гарантии коллектива.

У нас, правда, профсоюзы «рыхлые», да и купить того или иного общественного лидера не так трудно – примеры, к сожалению, были.

Так что третий вывод - нужен, наверное, некоторый общественный совет, представители и трудового коллектива, и местной власти, и региональной, и от партий, которые в Думе или местных парламентах представлены. И он, возможно, будет заниматься не только правами коллектива, а вообще оценивать полезность сделки.

Знаете, как непросто усыновить ребенка? Его права защищают органы опеки и попечительства. Усыновителю нужно принести им массу справок – о жилищных условиях, доходах, здоровье, характеристики, он сам должен произвести хорошее впечатление. Бывают криминальные исключения и ошибки, но в целом система работает. А предприятие – это ведь не один человек. И право, и возможность его купить нужно доказывать. И, желательно не только чиновникам, но и представительному общественному совету.

Думали или не думали пикалевцы о политических последствиях своих попыток спасти предприятия – сейчас уже не столь важно. Важно, что эти последствия уже наступили. Выводы и по этому городу, и по сотням других таких же российских городов обязательно будут сделаны.