В России начался прокат нового фильма Питера Джексона «Милые кости». Очередные вариации на тему жизни после смерти носят особенно «слезоточивый» характер, при этом присущие себе высокие стандарты кинокачества режиссер сохранил.

Неиллюзорная смерть

Уроженец Новой Зеландии Питер Джексон, вошедший в массовое киносознание российского зрителя благодаря экранизации толкиеновской саги «Властелин колец», вернулся в мировой прокат с фильмом по роману Элис Сиболд «Милые кости».

Вкратце суть нового творения Джексона такова: мир, в котором мы живем, не только очень красив, уютен и обогревает нас теплом близких людей, но и в любую минуту может стать ареной жестокой охоты друг на друга особей homo sapiens. Каждый момент жизни нужно ценить, любимых – беречь, и с ними же не расставаться, потому что потерять друг друга можно в любую минуту.

Нельзя сказать, что выбранная тематика для главного кинотолкиениста в новинку: смерть и жизнь после нее через его творчество проходят красной нитью, особенно - в таких работах как «Страшилы» и «Живая мертвечина». На этот раз режиссер отошел от привычного направления, сняв медитативное киноразмышление на вечные темы.

Сюжетно «Милые кости» представляют собой иллюстрацию ситуации, о которой мечтал, наверное, каждый из нас, особенно в детстве. От обиды на весь мир дети любят представлять, как бы это было здорово: умереть всем на зло и посмотреть, как близкие мучаются, рыдая над могилой, просят прощения за все причиненные обиды. Ну, а потом, насладившись раскаяниями, конечно, воскреснуть и всех великодушно простить.

Именно этим и занимается весь фильм главная героиня «Костей», только вот умерла она самым настоящим образом, и воскреснуть ей, увы, не суждено.

Не ходите дети во поле гулять

14-летнюю Сюзан Салмон, хрестоматийного американского подростка на пороге первой влюбленности, жестоко убивает серийный убийца, живущий в доме по соседству. Душа девочки какое-то время наблюдает за событиями после собственной смерти: страданиями близких, жизнью собственного убийцы. Постепенно она все больше отходит в мир иной, привыкая к мысли о том, что в привычном для себя виде ее больше нет.

Кадр из фильма Питера Джексона "Милые кости"

Посмертные скитания подростка показаны через тасование событий, развивающихся параллельно в мире живых и за его пределами. Повседневность и картины бытия не от мира сего контрастируют разительно, но диссонанса не порождают. В итоге у зрителя возникает ощущение единства поту- и посюстороннего бытия, что в какой-то мере примиряет с произошедшим зверством.

Один из самых сильных образов фильма, затмевающий многочисленные проекции умирающего детского сознания, - это скошенное кукурузное поле. Угрюмое и холодное, оно олицетворяет саму смерть и грядущее забвение Сюзан. Там ее убили, и именно поэтому со всех ног оттуда убегает ее призрак, который начинает тщетно стучаться всеми доступными средствами в мир, где так и не был сделан ни первый поцелуй, ни любой другой осмысленный жизненный выбор. Но уходить просто так она не хочет категорически, за время своего «болтания» между двух миров выучивая несколько вполне жизненных уроков.

Слезовыжималка со смыслом

Джексон поупражнялся в умении вышибать слезу, и местами весьма в этом преуспел – попкорн в зале перестает хрустеть весьма быстро. При этом никакого перегиба в сторону радикальной слащавости нет, хоть и идет речь о девочке, которую не то что расчленить, за двойку по алгебре отругать язык не поднимется. Эффект и без того трогательных сцен за счет возраста и наивности героини усиливается многократно. Однако спасибо здесь следует сказать и исполнительнице - Сирши Ронан, сыгравшей «не по-детски» в прямом смысле слова.

Смерть ребенка можно назвать единственным искусственным педалированием зрительских эмоций за счет беспроигрышного образа. В остальном речь идет о цельном, сбалансированном во всех аспектах фильме, из которого не выпадает ни один образ и ни одна сюжетная линия не остается неразвитой или незавершенной.

Главная героиня фильма "Милые кости"

Общее впечатление от «Милых костей» - это, прежде всего, грамотно сделанный анализ примирения человека с потерей близкого. Этой задаче в фильме подчинено все: этапы осознания гибели ребенка ее семьей перекликаются с этапами осознания умершей своего нового качества. Переплетающиеся на экране два мира подчеркивают неразделимость жизни и смерти. В результате гнетущего ощущения ни родительские психозы, ни стенания девочки не производят – за ними зритель наблюдает немного отстраненно, а острые углы чудовищной истории во многом сглаживает музыка.

Джексон привлек в качестве композитора англичанина Брайана Ино, создателя жанра ambient. Запоминающихся мелодий эта разновидность музыки не предполагает. Вместо них слушатель получает атмосферные звуковые полотна, как нельзя лучше дополняющие полуфантастический видеоряд и «зализывающие» возможные раны на зрительской душе.

Помимо анатомии умирания в картине очень хорошо показана и стратегия возвращения к жизни: за нее в фильме отвечает отвязная бабушка покойной (Сюзан Сэрандон). Отпуская весь фильм весьма жизненные сальности, она принимает смерть внучки спокойно и без истерик, по-взрослому. Именно бабушка решается вытряхнуть из дома «могилу из комнаты Сюзан», что заставляет родителей вернуться к двум другим детям и продолжать жить.

Очень жизненно смотрится и маньяк (Стэнли Туччи). Сея смерть вокруг себя, он при этом совершенно ее не олицетворяет. Режиссер создал абсолютно коммунальный образ – чудак в возрасте, живущий по соседству: никакая внешность, безобидное хобби и… полный склеп детских костей в подвале. Свои преступления он планирует как инженер, каждый их аспект фиксируя в специальном блокноте: для кого-то твоя погибель — всего лишь эпизод рутинной работы.

Стэнли Туччи

«Диснейленд» смерти

Мысль о неизбежности смерти и о том, что нам всем нужно как-то с ней сосуществовать, пытались в разное время интерпретировать в своем творчестве множество деятелей Голливуда.

У Джексона в этом плане получилось нечто свое — не лозунг «умирать не страшно» («Куда приводят мечты») для хосписов, не философская притча («Мертвец»), и не love-story («Призрак»), а своего рода иллюстрация посмертного парка развлечений для подростков.

Между тем, в «Милых костях» умирать – это по-детски просто и действительно нестрашно, поскольку на момент смерти человек полноценно живет, а после смерти попадает в удивительный по красоте мир. Более того, умирать по Джексону — это еще и красиво. Конечно, приглашением в мир иной милым детям фильм назвать трудно, но определенная диснейлендизация потустороннего мира все же имеет место.

Если в «Куда приводят мечты», вычурные и безликие райские кущи сменяются довольно впечатляющими адскими пейзажами, то «Милые кости» щадят психику потенциальных невзрослых зрителей. Все красиво, величественно и выглядит как элитный детский отдых за хорошие оценки в четверти.

Скрашивает ситуацию отсутствие хэппи-энда в традиционном смысле этого слова, что придает повествованию реализм, на который фильм, безусловно, претендует. Главное, что тонны изводящих друг друга со свету орков, гномов, эльфов и прочей нечисти толкиенских миров, которыми Джексон занимался последние несколько лет, не отразилась на его способности делать кино про людей.

Григорий Васюков