Образ борцов против размножения («чайлдфри») у меня неизменно ассоциируется с двумя дамами, приятными не во всех отношениях: Ксений Собчак и Валерией Новодворской. Не сомневаюсь, что одной из дам сходство с другой категорически не понравилось бы. Тем не менее, и Ксения, и Валерия при всем различии их отрицательного обаяния посвятили себя одному и тому же – отрицанию сложившихся в России традиций женского приличия. Делают они это с удовольствием и так долго, что уже стали сами по себе частью привычного российского пейзажа. То есть женское неприличие, благодаря этим дамам, стало привычным и даже эталонным.

Но меня более смущает та ярость «традиционалистов», с которой они кинулись «разоблачать» новое женское неприличие – движение за добровольную бездетность или «чайлдфри». Причем аргументы «разоблачителей» столь благородны и непререкаемы, что невольно хочется и самому поскорее влиться в ряды борцов за «сбережение нации». «Долг родине», «семейные ценности», «счастье материнства»… Как же посмели безответственные и эгоистичные «чайлдфри» посягнуть и даже плюнуть на все эти вечные скрижалеподобные ценности? Господам борцам за здоровую демографию в России я бы на правах отца взрослых детей цинично посоветовал бороться за нее… в постели. Толку, ей-богу, было бы больше. Полагаю и убежден, что от публицистики, даже самой энергичной, народонаселение не прибавляется. Боюсь, что даже – наоборот.

Потому что написание яростных текстов о пользе размножения требует не меньше, а нередко и больше времени, чем репродуктивное воспроизводство. Впрочем, все зависит от скорости письма.

Есть у «чайлдфри» такой леденящий своей наглостью лозунг, прославляющий социальное отчуждение и общественный пофигизм: «Живи сам и не мешай жить другим». Ну просто оторопь берет!.. Что же мешает борцам за «семейное счастье» и «плодоносность браков» противопоставить этому слогану свой? Например, «Размножайся сам и подавай пример другим»… Я позволил себе нарочитый цинизм, поскольку считаю, что хуже цинизма может быть только ханжество. Только ханжа может не замечать долгие годы, как наше государство планомерно отбивало всякую охоту у людей уважать любимую женщину, женщину-мать и искренние чувства к ней. Если любовь как основополагающее понятие в отношениях была вытеснена из обихода молодежи механическим «сексом», то чего удивляться, что появилось целое поколение людей, которым нравится секс, но не нравятся его последствия?

К тому же вся пропагандистская машина государства была направлена на увеличение продаж, а не народонаселения. Если в любви наслаждение приносит сама возможность отдать, то в сексе без любви главное – взять. Возможность взять за деньги, то есть купить – и есть главный источник удовольствия члена (простите за невольную аллюзию – В.Т.) потребительского общества. Повторюсь, государство при этом не просто стояло рядом, а, как говорится, непосредственно держало свечку: подталкивало, настойчиво советовало, рекламировало. Помните? «Бери от жизни все!» Кто-то думал, что все это не будет иметь плодов и последствий?

Уверен, что ряды сторонников «чайлдфри» пополнили не самые циничные, а, наоборот, самые тонко чувствующие лицемерие государства граждане. Но меня беспокоят не они. В конце концов, эпатажных противников основного инстинкта в стране не так много. Меня беспокоят информационные кампании, венчающие внезапное ханжеское «коллективное прозрение». Не лицемерно ли возмущаться теперь тем, что появилось как естественная реакция на планомерное уничтожение и дискредитацию института семьи? Вот уж 20 лет как мы обижаем скромную и трудолюбивую русскую женщину тем, что вместо нее прославляем со всех телеэкранов и журнальных обложек некий обобщенный образ силиконового суррогата женщины, свободной от каких-либо обязательств, комплексов, одежды и ума. Это почему-то не беспокоило общество так, как забеспокоились теперь яростные критики «чайлдфри», обвиняя их в «попрании устоев». Оказалось, что финансовые успехи всяческих «Виагр», «Сливок», «Шпилек» и прочих Фриске, годами тиражировавших своими PR-проектами образ бесстыдной шалавы, которой вольготно живется на панели, дорого обошелся не просто абстрактной общественной нравственности, а именно институту материнства России.

Я берусь утверждать, что тотальная подмена в российских СМИ образа «Родины-матери» на образ «родины-проститутки» произошла намеренно и носила характер искусственного индуцирования. Тотальность этого процесса обеспечивалась федеральными телевизионными каналами. Мне по своей работе приходилось изучать деятельность так называемых «центров репродукции и планирования семьи». Об этом много писала серьезная пресса, но то, что при попустительстве государственных чиновников эти центры за деньги обучали молоденьких мамочек не искусству материнства, а изощренной контрацепции, в данном контексте столь же важно, сколь велики масштабы подобной «репродукции». У меня сложилось устойчивое убеждение, что в России действует целостная программа по дискредитации идей материнства и детства.

Не надо войн на уничтожение. Чтобы уменьшить народонаселение России, надо просто сделать вульгарным образ благородной матери семейства, а образ «свободной от комплексов» силиконовой девахи, наоборот, возвысить в общественном сознании до небес. Пошлость на долгие годы стала определять успех. Но именно пошлостью в самых удачных определениях называют превращение великого в ничтожное. Если коротко, то это - путь от Божьей матери – к концерту Мадонны на Дворцовой. Российская «мадонна» Маша Распутина – символ эпохи, помнится, не просила, а требовала: «Отпустите меня в Гималаи! Отпустите меня насовсем! А не то я завою, а не то я залаю, а не то я кого-нибудь съем». И ведь съела! Как и обещала, съела остатки всякого женского приличия в публичном месте. Не поперхнулась. Общественность рукоплескала. Распутина постепенно слилась с экрана в силу недолговечности силикона. Но дело ее живет.

Монстры в женском обличье нарушили родовое табу русского народа: запрет на глумление над оплодотворенной женщиной и беременностью. Когда беременная «татушка» Юля Волкова снялась на последних месяцах беременности и голышом в расстрельном клипе «Белый плащик» (Помните? «Пуля в сердце, мозг на дверцу»…) и этот клип вот уже пару лет крутят так называемые молодежные общероссийские каналы, мне лично стало ясно, что это – конец идее материнства среди девочек-подростков. Потому что против глумления над основами общества нет противоядия. Моральность или аморальность как категории не имеют значения там, где главный критерий всего происходящего в социуме - прибыльность.

Поэтому «чайлдфри» - это крик ненормальных о тоске по норме. Если никто из нормальных больше не кричит, то сойдут и эти испуганные до потери основного инстинкта «добровольцы-отказники». Да, циники. Да, уроды. Но более полезные, чем вредные. Так полезна боль. Ибо из-за нее мы знаем, что и где болит. А значит знаем, где лечить. Мне все вокруг говорят, что «чайлдфри» не стоит принимать так близко к сердцу. Эти советы напоминают мне «живи сам и не мешай другим». А еще говорят, что это всего лишь мода. Что сказать про моду, кроме того, что «она пройдет»? Мода на «чайлдфри» пройдет не скоро. Потому что мода на бездетность пройдет, когда женщины в России будут снова счастливы. Но пока они в своем несчастье видят источник гордости. Потому что им кажется, что они точно знают, кто в этом несчастье виноват. Как говорил хирург Женя Лукашин в фильме «Ирония судьбы», «я догадываюсь, кто»…

Конечно, виноваты во всем «козлы-мужики». Кто же еще? Посмотрите, кто олицетворяет сейчас на телеэкране образ мужчины – героя нашего времени? Сережа Зверев, Дима Билан, Филипп Киркоров, Александр Цекало, Виктор Батурин. Теперь вот еще «звезда» появилась – Руслан Байсаров. Что объединяет большую часть всех этих мужских «PR-проектов»? Многое. Даже во внешнем виде. Но принципиально общим и выдающимся в них является их неблагородство по отношению к женщинам, с которыми они делят детей, имущество и бизнес. Если общество не порицает таких мужчин, то женщины рано или поздно придумают т а к о е, до чего мужчины не додумались бы никогда. Вот почему я убежден, что движение «чайлдфри» - сугубо женских рук дело. Мужиками тут, извините, и не пахнет. И это никакое не «латентное» лесбиянство, в чем подозревают этих женщин некоторые специалисты. И это не так называемые недолюбленные и недоласканные (тут мне, как и вам, слышится более сильное слово). Это отчаяние вполне себе гетеросексуальных женщин, многие из которых по части секса дадут фору иным «традиционалкам» будьте-нате! Эти «новые амазонки» запретили себе один из самых главных инстинктов жизни. Я уверен, что женщины-чайлдфри, прежде чем объявить себя таковыми, остро разочаровались не в отдельных мужчинах, а в государстве, где нечестные и уродливые порядки устанавливают в основном мужчины. И эти самые державные мужчины перестали отвечать за ту самую большую семью, из ячеек которой состоит наша держава. И «чайлдфри» - это не что иное, как месть. Пока еще маленькая, но серьезная месть государству в лице тех, кого красивые и самодостаточные женщины называют нередко «козлами».

Я сочувствую этим женщинам. Поскольку они проиграют. Как в личной жизни, так и в масштабах эпохи. Потому что инстинкты еще никому не удавалось победить. Господь, зная наперед коварство и гордость человека, заложил в него запас прочности в виде естественных инстинктов. И это выразилось в одной русской поговорке про инстинкт самосохранения. Звучит так: «Любовь зла – полюбишь и козла». А там, где любовь, там и детки. Как ни предохраняйся.