28 марта 2024, четверг
$ 59,76
€ 65,98
Сейчас: +12
Завтра: пасмурно, без осадков +19

Александр Марголис: Сквозь дыры в новых законах прорастает варварство

Сопредседатель Петербургского отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры убежден, что город может спасти только активная позиция общественности.

Высотные комплексы «Финансист» и «Империал», разгромленная Новая Голландия и уродливая мансарда напротив Эрмитажа… Архитектурное безумие в Петербурге бросается в глаза. Хотя в феврале после принятия Правил землепользования и застройки (ПЗЗ) и Режимов зон охраны объектов культурного наследия прозвучало немало заявлений официальных лиц о том, что надругательств над обликом города больше не будет.

Один из критиков градостроительной политики Смольного, сопредседатель Совета Санкт-Петербургского отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (ВООПИиК) Александр Марголис говорит, что он не ждал никаких чудес от принятия новых законов:

– К сожалению, сохраняет актуальность вывод Карамзина о том, что строгость отечественных законов компенсируется необязательностью их исполнения. ПЗЗ и Режимы зон охраны стали результатом мучительного компромисса, который достигнут, увы, за счет потери качества. Достаточно сказать, что из так называемого высотного регламента сделано более двухсот исключений. Это высотные проекты, которые уже были согласованы на момент рассмотрения закона. Два десятка наиболее вопиющих «торчков» удалось немного понизить, но остальные-то остались без изменений. Сегодня на наших глазах над центром города поднимаются новые «пузыри» – это воплощаются проекты, которые находятся в вопиющем противоречии с ПЗЗ.

На Петроградской идет доводка высотного комплекса «Серебряные зеркала». Только что «выстрелил» точечный дом на Охте, находящийся в створе Шпалерной улицы, который навис над Смольным собором как гриб атомного взрыва. В зоне Исаакиевской площади между Почтамтской и улицей Якубовича строятся новый отель и здание Арбитражного суда. Это происходит в охранной зоне, где запрещено любое строительство. Однако «сундуки» из стекла и бетона растут. И все это напротив отеля «Ренессанс», чей уродливый купол был подвергнут критике еще два года назад.

– Кажется, тогда губернатор Валентина Матвиенко потребовала снести купол и исключить возможность повторения таких ошибок.

- Ничего не снесли. Проект шестиэтажного отеля на противоположной стороне Почтамтской был дважды отвергнут Градостроительным советом. Но главный архитектор Александр Викторов проигнорировал мнение Совета и согласовал проект. Вероятно, когда построят новые высотки вблизи Конногвардейского манежа и Исаакиевского собора, губернатор снова признает «градостроительные ошибки»…

– Вас не удивляет, что центр города перестраивается противозаконно, но нет никаких громких разоблачений и уголовных дел на этой почве?

– Как только речь заходит о коррупционной составляющей, представители правоохранительных органов опускают глаза и делают вид, словно их это совершенно не касается. Мы направили в горпрокуратуру официальное письмо по поводу строительства комплекса «Империал» у Новодевичьего монастыря, разложив по полочкам, как именно нарушался закон. Здесь даже не удосужились что-либо согласовывать, а начали строительство, не имея утвержденного проекта. Не получив ответа из прокуратуры, написали письмо президенту, который дал поручение министру культуры Александру Авдееву разобраться в этой истории. Росохранкультура уже обратилась к Центральному совету ВООПИиК за помощью в проведении независимой экспертизы.

– Говорят, принятие ПЗЗ откладывали специально – чтобы застройщик «Империала» успел уладить свои проблемы.

– Дело не только в «Империале». Разговоры о том, что ПЗЗ вот-вот примут, велись с 2006 года. Когда же закон, наконец, приняли, выяснилось: десятки объектов, превосходящие нормы ПЗЗ по высоте, уже строятся. Не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы сделать вывод: тянули – чтобы успеть все согласовать.

– Как только председатель КГА Викторов ушел в отставку, он вскоре сделал два демонстративных шага: возглавил частную компанию, помогающую строителям получать согласования, и купил картину за бешеные деньги, даже не пожелав сохранить инкогнито. Как вы думаете, он совсем не боится, что компетентные органы займутся его персоной в русле кампании по борьбе с коррупцией?

– Я думаю, этот вопрос должен был возникнуть в голове прокурора города. Я даже не удивлюсь, если по этому поводу проведут проверку, которая, разумеется, ничего криминального не выявит. В этих кругах своих не сдают.

– Стратегия и тактика строительных корпораций и связанных с ними чиновников понятна. А какова стратегия движения, протестующего против архитектурного вандализма? Почему, например, не подать в суд?

– Наши законы так устроены, что на деле они зачастую не защищают культурное наследие от современного вандализма. Например, полтора года назад прошел суд по катку на Дворцовой площади, который выиграли мои коллеги. Но суд следующей инстанции это решение отменил. Оказалось, что Дворцовая площадь не состоит под охраной государства. Это центральная площадь города из Списка Всемирного наследия ЮНЕСКО! Вроде бы досадное упущение, недоразумение, но вы думаете, КГИОП, Росохранкультура, губернатор или другие представители власти выступили с законодательной инициативой, чтобы взять под охрану Дворцовую площадь? Насколько мне известно – нет.

– Новые законы принимались с оглядкой на общественность?

– Тот факт, что общественные движения стали оказывать хоть какое-то влияние на политику властей, прослеживается по тональности губернаторских посланий Законодательному собранию. Уже нет той агрессии, которая была в 2008 году: «отщепенцы», «рука Москвы», «им наплевать на город» и т. д. Сегодня говорят: «надо сотрудничать», «будем учитывать мнение общественности», – хотя позиция ВООПИиК по всем принципиальным вопросам за последние годы нисколько не изменилась. Весной на заседании Совета по культурному наследию член президиума городского отделения ВООПИиК Олег Иоаннисян обратил внимание губернатора на опасность нового проекта федерального закона, согласно которому право заказывать экспертизу архитектурных проектов полностью передается так называемым «интересантам». Получается «кто девушку ужинает, тот ее и танцует»: находишь эксперта, платишь ему и получаешь экспертизу, которую государство автоматически признает истиной в последней инстанции. Валентина Матвиенко внимательно выслушала и заявила, что свяжется с председателем Госдумы и сделает все от нее зависящее, чтобы остановить этот законопроект. В итоге его продвижение хотя бы на время остановлено. Это позитивный пример сотрудничества власти и общественности в деле защиты культурного наследия.

– Но соизмеримы ли масштабы бедствия с этими осторожными шагами навстречу? Сегодня ведь кризис, на многие варварские проекты просто нет денег. А что будет после кризиса?

– Чтобы покончить с историческим центром Петербурга достаточно тех прорех, которые есть в сегодняшних законах. «Живой город» недавно проводил выставку, на которой было показано, каким станет облик города после сооружения всех «локальных доминант», которые либо строятся, либо согласованы. Все увидели, что это будет уже не Петербург, а жалкая пародия на Манхэттен.

– Начали разбираться верхние этажи скандально известной Биржи на Васильевском острове. У вас не создалось впечатления, что это некая кость, брошенная общественному мнению?

– С точки зрения сохранения городского силуэта понижение на один этаж решительно ничего не изменит. Нет и последовательности в устранении «градостроительных ошибок». Насколько мне известно, это единственный в городе пример понижения высотного здания. С тем же «Монбланом» ограничились незначительным изменением силуэта.

– Есть ли гарантия, что после всех мук с принятием ПЗЗ этот закон будет соблюдаться?

– На заседании Общественного градостроительного совета речь шла о строительстве нового здания Малого драматического театра. В качестве предполагаемого места строительства – старый сквер между ТЮЗом и Обводным каналом. Закон запрещает капитальное строительство на этом месте, но только что назначенный главный архитектор Митюрев по этому поводу заявил: «Мы уже начали процедуру по преодолению закона». Эта формула не сходит с языка чиновников. Еще не просохли чернила губернаторской подписи под законом, а команда Смольного уже размышляет, как этот закон «преодолеть». Ни один закон не станет работать, если со стороны общественности не будет контроля за его исполнением.

– Новые ПЗЗ породили какие-то новые технологии по преодолению закона?

– К примеру, при проектировании «набережной Европы» на Петроградской стороне, где по закону допустима максимальная высота здания 24 метра, предлагается доминанта в 40 метров. Как так? Нам дают дежурные объяснения: «в виде исключения», «учитывая уникальность объекта». А если закон обойден раз, другой, то застройщики уже закладывают эти исключения в свои планы. Мне несколько архитекторов рассказывали, как они, получив заказ, говорили инвестору, что его желания противоречат всем мыслимым нормам. На что застройщик отвечает: вы проектируйте, а мы пропихнем.

– Раньше такие вещи решались куда более кулуарно, с опаской…

– Лет пять назад еще можно было сказать, что мы преувеличиваем угрозы архитектурному наследию Петербурга. Сейчас все яснее ясного, но существенных подвижек в политике городских властей нет. То, что происходит у нас теперь, происходило в Москве все девяностые годы. И те же люди, которые при молчаливом согласии большинства москвичей крушили историческую Москву, пришли к нам с теми же замашками, с тем же стилем отношений с властью. Думаю, они не ожидали, что столкнутся в Петербурге с более или менее серьезным протестом общественности.

– Власти еще не прослезились от отношений с такими инвесторами?

– Думаю, кризис на многое открыл глаза. К примеру, приходит Чигиринский из Москвы, покупает Новую Голландию, заказывает безумный проект стеклянного дворца фестивалей Норману Фостеру. Здесь все противозаконно, но власти это позволяют. Однако вскоре разразился кризис, и Чигиринский бросил объект, даже его не законсервировав. И я не сомневаюсь, что то же самое может произойти на любом другом объекте, когда у «стратегического инвестора» кончатся деньги.

– Из-за всего этого Петербург может быть исключен из Списка Всемирного наследия ЮНЕСКО?

– К сожалению, все к этому идет. Процедура исключения состоит из нескольких этапов. Сначала город попадает в Список Всемирного наследия в опасности. Весной в Петербург приезжала комиссия ЮНЕСКО, ее выводы будут оглашены, вероятно, до конца июня. Решение об исключении из Списка Всемирного наследия может быть принято, «если состояние объекта ухудшилось до такой степени, что он утратил те качества, благодаря которым был внесен в Список». Надеюсь, что мы не допустим такого развития событий и сумеем остановить разрушение нашего города.

Загрузка...
Размер шрифта:

Реклама

 
Главные темы
 
Новости партнеров
 
 

Видеосюжеты

 
 

 
↑ Наверх