Бабушка и дедушка со стороны матери Людмилы Зинкевич - Клавдии - Ольга Яковлевна и Дмитрий Федорович Климовы с молодых лет жили в городе на Неве. Бабушка работала экономкой в «барской семье», дедушка был мастером на кондитерской фабрике.

«От него всегда пахло шоколадом, и мы, дети, звали его «шоколадным дедушкой», - вспоминает Людмила. – Оба были православными, очень верующими. Помню, весь угол в комнате был завешан иконами в серебряных окладах, всегда горела лампада. Дедушка часто, стоя на коленях перед своими иконами, шептал молитвы, крестился, бил поклоны. А мы, маленькие безбожники, с визгом и криком наскакивали на него. Но он только улыбался, не сердился, шептал: «Прости, Господи». Возможно, бабушка тайком крестила меня в церкви. Но точно я не знаю, поскольку мой отец был коммунистом».

Проживали Ольга Яковлевна и Дмитрий Федорович с пятью детьми (тремя дочерьми и двумя сыновьями) в доме в Волховском переулке. «Этот заповедный уголок Петербурга за церковью святой Екатерины, что на Кадетской линии, и сейчас привлекает внимание любителей старины», - говорит Людмила. Во дворе этого дома, во флигеле, жила семья Герасимовых: Надежда Кирилловна, Иван Михайлович и дети – Алексей и Любовь.

«Так что родители мои были знакомы с юности. Поженились они в 1928 году, в декабре 29-го родилась я, - говорит Зинкевич. – Родители меня очень любили, так что я росла в атмосфере родительской любви и ласки. Меня баловали, как могли, так как жили мы весьма скромно. Работал только отец, мама часто и тяжело болела. Уже в 1937 году ей удалили почку. Только после окончания 4 класса мне купили кожаный портфель и шелковый галстук – у сатинового, который я носила, углы все время скручивались».

Но поносить новый портфель и шелковый галстук девочке не пришлось. Наступило лето 1941 года, началась война… День, когда объявили о нападении фашистской Германии на Советский Союз, она помнит до сих пор. В то лето семья, как и в прежние годы, выехала на дачу в Сиверскую – поселок в Ленобласти недалеко от Луги. И в те годы, и много позже это было излюбленное место отдыха горожан, многие ленинградцы, а затем и петербуржцы имели там садовый участок. Время, проведенное там, Людмила Алексеевна называет одним из самых счастливых в ее жизни.

«Утомленные каменными джунглями и шумом большого города, мы с радостью выезжали на природу, иногда даже на трамвае. Город тогда был не так огромен, как сейчас, и природа была ближе, доступнее. Но главным событием, конечно, был выезд на дачу. Сиверская – это большой поселок, очень популярный в годы моего детства. Через поселок протекала быстрая, холодная речка Оредеж с отвесными берегами красного песчаника. В песчанике жили береговые ласточки, они со свистом носились над рекой, ловя насекомых. Над поросшим камышом берегом порхали стрекозы. В выходные дни мы катались на лодках», - вспоминает Людмила Алексеевна.

Говорить о Сиверской Людмила Алексеевна может бесконечно. О том, как все лето городские дети, одетые в одни трусы и сандалии, носились по садам с пистолетами в руках, играя в «войнушку». Разве могло прийти в голову маленькому человечку, что через несколько лет он столкнется с настоящей войной?

«Выехали мы в то лето на дачу поздно, где-то в середине июня, устроились. Мама создала уют: повесила занавески, разложила салфетки, расставила цветы в вазочках. В воскресенье 22 июня я проснулась от тишины, щебета птиц. Легкий ветерок слегка раздувал занавески, пахло ванилью, кексом – это мама к приезду папы готовила завтрак. Вдруг хлопнула калитка, послышались быстрые шаги по тропинке, я закричала: «Мама, папа приехал!» и высунулась в окно. Мама быстро спускалась по лестнице - у дверей стоял незнакомый мужчина. Я услышала мамин тревожный возглас и слово «война». Так закончилось мое счастливое детство», - говорит Зинкевич.

17 августа 1941 года Люся была эвакуирована с Московским промкомбинатом – там работал ее отец - в Казахстан. Алексей Иванович, скромный работящий человек, был назначен комендантом сдвоенного эшелона. Людмила Алексеевна до сих пор вспоминает, как ее отец пытался по ходу эвакуации решать многочисленные проблемы.

«Это были обычные товарняки, внутри в два этажа разместили нары… Эшелон шел вне расписания, поэтому нас часто задвигали на какой-нибудь узловой станции  в тупик, и мы стояли часами, сутками, уже не надеясь тронуться снова в путь. Помню, у папы был макинтош, когда-то – серо-зеленый, но к тому времени уже весь покрытый какими-то пятнами, на голове – кепочка, - Людмила Алексеевна, извинившись, утирает слезы. - У него вид был немного жалкий. И вот он все время бегал, бегал, потому что на его руках были сотни людей – женщины, дети, старики».

Все, что было привезено из Ленинграда, было обменяно на продукты. В 1943 году девочка переехала в Челябинск, оттуда уже 1944 году, получив вызов от папиной сестры, вернулась с мамой в Ленинград.

«Первое время жили у тети Любы, так как комнаты на 2-й Советской улице были заняты другими жильцами. Мама, как жена военнослужащего, сумела вернуть эти комнаты, куда стали съезжаться родственники, вернулся и папа», - говорит Людмила.

После Дня Победы началась непростая, но мирная жизнь. В детстве, впервые увидев «живьем» балет, Люда и ее подруга решили стать балеринами. Создав из попавшейся под руки одежды некое подобие балетной пачки, девчонки могли часами крутиться возле зеркала, изображая различные балетные па. Впервые посетив цирк, Люда захотела стать… Петрушкой. Но в итоге выбрала профессию врача.

«Доктором я хотела быть еще в детстве, до школы. Окончив школу, пошла поступать в Первый медицинский институт. Правда, поначалу по конкурсу не прошла, не добрала балл за сочинение. В итоге приняли условно – до первой сессии, - говорит Людмила Алексеевна. – Девочкой я была подвижной, заводной. И, хотя не имела особых данных, все время принимала участие в соревнованиях, сдавала нормативы ГТО. Поэтому, когда предложили пойти в субординатуру на кафедру спортивной медицины, согласилась».

Своим звездным часом в спортивной медицине Людмила Зинкевич называет Олимпийские игры в Москве. За два года до Игр она вошла в комиссию по подготовке медицинского обеспечения Олимпиады. В Ленинграде, напомним, должны были состояться матчи олимпийского турнира по футболу. Все это время члены комиссии ломали головы над тем, как все это должно быть организовано. Ведь в город на Неве должны были приехать спортсмены и туристы, в том числе, из экзотических стран. Острые инфекционные заболевания, нетипичные для Европы, обычным советским врачам были незнакомы.

«Мы проводили лекции, учили врачей. Кроме того, нужно было обеспечить вокзалы, аэропорт новой медицинской аппаратурой. Ее, правда, после окончания Олимпийских игр отобрали. Казалось, предусмотрели все. Пока представительница министерства здравоохранения не спросила, есть ли у нас ветеринарная служба? Ведь спортсмены и туристы приедут со своими собачками – не дай Бог, животные заболеют! Что ж, проинструктировали и ветеринаров. В итоге наш план действий был признан Олимпийским комитетом за образец», - вспоминает Людмила Алексеевна.

Еще один эпизод той московской Олимпиады прочно врезался в память доктора Зинкевич. Шел первый матч группового этапа на стадионе имени Кирова. Тишина стояла – слышно было, как воздух звенит – такое было напряжение. Прошло буквально несколько минут, и вдруг раздался нечеловеческий вой с поля.

«Смотрю – катается по газону темнокожий футболист – ногу сломал. А у нас у ЦПКиО тогда оборудовали под Олимпийские игры спортивную больницу, снабженную современной на тот момент аппаратурой, медикаментами. Я сижу на трибуне. А внизу стояли главный врач диспансера и главврач стадиона. Они подскочили к пострадавшему, уложили его на носилки и каждый понес их в свою сторону, - улыбается Людмила Алексеевна. – Стадион стонал от хохота. Это была веселая минутка. Ну а спортсмена после этого довольно быстро доставили в больницу и благополучно прооперировали».

Наградой за отлично проведенную Олимпиаду стали благодарственное письмо председателя Олимпийского комитета и 500 рублей премии. За время работы спортивным врачом Людмила Зинкевич подружилась со многими спортсменами. 15 декабря 2014 года ей исполнилось 85 лет, и за столом, помимо близких, были и ее бывшие подопечные.

Ирина Васильева

Эвакуационное удостоверение. Фото: Из личного архива Людмилы Зинкевич

Людмила Зинкевич во время многодневной велогонки 1976 год. Фото: Из личного архива

Аккредитация Олимпийских игр-80. Фото: Из личного архива Людмилы Зинкевич